Московская магия. Темное Сердце - Страница 97

Изучив оставшиеся на стенах рисунки, Стальнов надеялся привлечь внимание здешнего хозяина, и убедить его отпереть ворота. Юноша даже не догадывался о том, что хозяин внимательно наблюдал за всеми его действиями, и сам просидел в заключении больше десяти веков. Хуже того, Саша совершенно не представлял, что делать теперь, когда каменная статуя ожила, и демонстративно его игнорировала. А еще эти скелеты! Растерянность Сашки достигла своих пределов, и он бессильно опустился на ступени, решив просто плыть по течению. Будь, что будет. Подраться они всегда успеют.

На самом деле Пта Ло'Пта никого не игнорировал, он просто мыслил другими категориями. С точки зрения Верховного ситуация была кристально ясной – судьба подкинула ему подарок, и греховно было им не воспользоваться. Если нельзя превратить юного эльмеша в полезный артефакт, то следовало сделать его должником. Причем услуга должна быть серьезной, чтобы в нужный момент она качнула чашу весов в правильную сторону. Закон 'око за око' работал в обе стороны.

Пта Ло'Пта логично предположил, что странник сбежит сразу после смерти змеиного стража. Поэтому перед открытием храма не помешало бы его закабалить. Птицеголовый нагло позаимствовал идею у каменного дракона, чья печать долга невидимым грузом лежала на плечах юноши. Что удивительно, Пта не наблюдал подобной печати на третьем источнике. С эльмешем Тьма сотрудничала добровольно. К тому же, именно Александр помог ей расплатиться по старым счетам, взломав замки на божественной темнице.

В любом случае, помогая юноше, Пта рассчитывал заслужить одобрение первостихии. Интересы самого гостя божественного интересовали мало. Объяснять ему что-либо – значило просто терять время.

Закончив беседу с черной статуей, Ящер подошел к нахохлившемуся Александру, и осторожно пихнул его чешуйчатой лапой. Понятно, что Саша был недоволен объявленным бойкотом, и вообще терялся в загадках относительно будущего. На первый взгляд прямой угрозы не наблюдалось, но ситуация нравилась ему все меньше. Молчаливая поддержка зверя помогла сдержать раздражение. Не стоило забывать, что после всех передряг юноша все еще оставался оборотнем, а вспышка ярости в храме иномирного божества могла закончиться и чем-нибудь похуже смерти. Ящер подоспел вовремя.

– Ладно-ладно. Вижу, у тебя теперь новый друг. – В голосе Александра мелькнули едва заметные нотки обиды. Мелькнули, и пропали. – Скажи ему лучше, пускай нас домой переправит. Или хотя бы снимет защитное заклятье.

Ящер вновь ткнулся, на этот раз мордой в подставленную ладонь. Сочувственно посопел, и ушлепал к алтарю своей обычной, слегка вихляющей походкой. Если Саша не знал наверняка, как эта громадина превращается в едва заметную взгляду торпеду, мог бы подумать, что более неуклюжего создания на свете просто не существует.

Пта стоял возле жертвенника, флегматично ожидая, пока зверь успокоит своего хозяина. В задуманном им не было ничего предосудительного. Дважды испив из чаши, Птицеголовый сложил воедино все части головоломки, и набросал весьма элегантное решение.

Став оборотнем, Александр старался принять звериную половину своего 'я', но получалось у него не слишком успешно. В результате он едва не заработал психическое расстройство, мысленно отделив звериную часть со всеми инстинктами, и обозвав ее 'Ящером'. В силу своей природы, зооморфное божество отлично понимало суть проблемы, но в ситуации с эльмешем была одна особенность. В его отношения с собственным 'я' вмешался младший демон. Вселившись в тело, он еще дальше раздвинул половинки личности. И когда странник впервые шагнул за пределы своего мира, реальность приняла два сознания вместо одного. Неустойчивые законы едва вылупившегося мира позволяли и не такие казусы. Чего стоили одни кольца из жадного до чужой силы металла. В результате Ящер обрел тело, а эльмеш лишился равноправной половины своей личности. Рано или поздно такая половинчатость убила бы их обоих, а потому Птицеголовый решил слить разделенных обратно. Пусть не в той же степени, но такая операция давала парнишке шанс.

Основная проблема заключалась в следующем: Ящер успел распробовать привкус свободы, и кроме того был немножко Сашей, немножко собой, и совсем чуть-чуть – демоном. Смерч сумасшедшей колдуньи оставил после себя грязную полосу, и даже божественный Пта Ло'Пта слабо представлял, чем закончится такое слияние. Но горел желанием выяснить. Боги вообще похожи на любопытных, хоть и немного жестоких детей.

Ритуал собрал вокруг гостей все население храма. Костлявые жрецы стояли неровным кругом, выстроившись по одной им понятной системе. Однорукий верховный медленно тянул заунывную песню, раскачиваясь, и поскрипывая сочленениями. Остальные не отставали. Пребывающий в полном замешательстве Александр на всякий случай нарастил броню, из последних сил удерживаясь, чтобы не выпустить когти. Прорываться с боем из кольца скелетов он не спешил по двум причинам: храм все еще опутывало неведомое заклинание, а кажущаяся хрупкость местного жречества была обманчивой. На его глазах упавшая со второго яруса колонна придавила парочку немертвых, взорвавшись облаком каменной трухи. Когда пыль осела, неуклюжие строители вполне шустро поднялись, и принялись за работу. Недовольство Пта повредило им сильнее, нежели многотонный каменный столб.

В общем, Сашка здраво рассудил, что дергаться раньше срока не стоит. Ящеру он доверял, а зверь воспринимал начавшуюся суету с заметным одобрением. Разговор с Птицеголовым хорошо подействовал на рептилию. Несмотря на пугающее соседство и нарастающий клекот жрецов, зверь просто светился от счастья.